Ты когда-нибудь задумывался над тем, что происходит с твоим организмом, когда ты пробегаешь несколько километров подряд, проплываешь бассейн пятнадцатый по счету или глубоко вдыхаешь воздух в легкие, согнувшись практически вдвое на коврике для йоги? Возможно, ты и не совсем ясно готов определить, для чего это тебе нужно и зачем все это проделывать с собой, но вот твой организм, ты не обманешь ни за что на свете, слишком уж он хитер. Уж ему-то четко представляется то, что абсолютно необходимо для его полноценной жизнеспособности. Все то,что идет вразрез с его потребностями, категорично отторгается и отправляется в корзину для мусора.
А ведь это все греки и их Олимпийский игры – виновники зарождения течения, которое спустя сотни лет трансформации и мутирования, превратилось в то, что сейчас называют «фитнесом». Можно придумать с дюжину слов и определений данному течению, но все дело не в том, как это можно назвать,а в том, как ты себя чувствуешь и ощущаешь внутри. Миллионы людей по всему свету часами трудятся в спортзалах и фитнес клубах не просто для того, чтобы внешне соответствовать той картинке, которая живет в их умах, не просто для того, чтобы приятно и полезно провести время в хорошей компании, но и для того, чтобы чувствовать себя в гармонии с самим собой.
Когда на дисплее беговой дорожки зелененьким подсвечивает, например, «7 км», в тебе поселяется чувство уверенности в том, что несмотря на развитие событий этого дня, тебе, непременно, удастся найти решение актуальной проблемы. Ты просто вытираешь пот с лица и продолжаешь бежать, зная, что, выйдя вечером из спортзала, у тебя будет четкий план действий по эвакуации из проблемы.
Если ты с ярым остервенением избиваешь грушу вот уже целый час, вымещая на ней всю свою ненависть и агрессию за несправедливость в некоторых обстоятельствах твоей жизни, ты постепенно свыкаешься с замечательной мыслью, что вот теперь, ты точно никому не дашь себя в обиду, каким бы потерянным и незащищенным ты со стороны не казался.
Ну а после занятия по стрип-пластике в студии, где висят одни зеркала, в твоей осанке и походке будет чувствоваться та кошачья грация и обольстительное поведение, которые вечером после ужина, когда дети лягут спать, в полной своей открытости и изысканности предстанут для одного единственного и любимого твоего человека.
Вот такие вот моменты сливаются воедино, витают в воздухе нашего оранжевого фитнес клуба, только усиливая мою уверенность в том, что лично я и каждый член нашего коллектива, все вместе, мы делаем абсолютно правильные вещи. Нет ничего лучше, чем видеть с утра довольные улыбающиеся лица, тех, кто проплывает мимо моего отдела, махнув на прощание рукой. Нет ничего лучше, чем встречать в клубе тех, кто хвалится своими успехами, количеством сброшенных килограммов и хорошим самочувствием. Нет ничего лучше того, что для них, ты – тот самый человек, который, взяв их за руку, отвел туда, где живешь в гармонии со своим телом и душой. И,наконец, нет ничего лучше моего осознания того, что каждый день я счастлива приходить на свою работу и уходить с нее ,зная, что, возможно, сегодня я подарила кому-то маленькую надежду и оранжевую частичку счастья.
По раскалённой солнце крыше бродит тот, кому не всё равно, чьи глаза прозрачны, бесцветны, проницательны, только не увидеть их нам, простым смертным....Белая одежа развивается на ветру, отражается на солнце в окнах домов, освещая светом пастели тех, кто просыпается в них каждый день. Босые ноги осторожно ступают по парапету, но никогда не соскальзывают, а если дотронуться до его плеча, никогда не увидеть лица, в глазах засверкает тысячи огней ночного города, миллион солнечных зайчиков, что-то вспыхнет, ослепит и упорхнёт куда-то ввысь.
Ещё совсем тепло, но лето осталось позади пятнами акварели на бумаге и вот мы несёмся, сломя голову, вперёд, не оглядываясь. Иногда всем нам кажется, будто нет больше сил бежать, но мы продолжаем наш путь, несмотря на обиды, боль и шишки, безусловно, не уродующие наши прекрасные чела, невидимки для окружающих, однако именно они делают нас сильнее, мудрее, старше...
Прекрасная, любящая друг друга пара... нежные поцелуи и объятия несутся следом за упрёками и подозрениями, не мешая друг другу в этой непрекращающейся гонке эгоизма и любви. Первый жёлтый лист упал прямо под ноги, закружив перед глазами, легонько дотронувшись до прекрасных тёмных волос, не проронил ни звука, пришло время...
Очередной уютный вечер, одна тысяча девяносто пять дней вместе, не так много, чтобы готовиться к свадьбе, не так мало, чтобы считать это просто романом. Она уже мечтает получить от него кольцо, руку и сердце, а он надеется в один подходящий день отдать ей всё это.
Ласковые объятия на прощание, она знает, что не хочет больше уезжать спать в другой дом, он надеется, что в один прекрасный день ей не придётся уезжать. Лёгкое прикосновение губ, словно соитие душ, прекрасно и печально одновременно... посадив свою прекрасную даму в машину, он легонько захлопнул дверь того самого такси. На прощание, сквозь холод стекла, в котором отражались горящие фонари, она помахала рукой, вскоре жёлтый огонёк такси скрылся за поворотом.
Мелькала улица за улицей, белая разметка пробегала перед глазами, она зевнула и посмотрела на дорогу, выходной и город словно вымер, пусто, царит тишина, и лишь в машине в полголоса напевала ретро волна, клоня ко сну. Секунда разлетелась на множество её сотых и всё случилось в одну из них молниеносно, безжалостно, она так и не поняла что произошло, только пара встречных жёлтых фар ослепила так, словно выжигая глаз изнутри... Очнувшись, она почувствовала боль, затем панику, но мысли смутно порхали в её голове, накладываясь одна на другую и все о нём, не покидая его образа ни на минуту.
Словно чёрно белые слайды, пролетела та самая тысяча девяносто пять дней и она вдруг подумала, что не провела всех этих дней рядом с ним... целиком и полностью. Перед тем, как она потеряла сознание, рука успела нащупать на шее цепочку и последние силы ушли на то, чтобы сорвать её. Когда её нашли, в руке был сжат нательный крестик, висевший на цепочке....Сжимая крест в правой руке, она решила быть с ним всегда, не покидая ни на один день, не упуская возможности быть с ним в радостные и горестные моменты, а ещё пообещала, что родит ему сына. И она сдержала своё обещание...
"Жизнь как коробка шоколадных конфет – никогда не знаешь, какая начинка попадется". Тот, кто ляпнул это – истинный гений, либо просто тот, кто знает, о чем говорит. Ничего не предвещает бури, и ты, открывая серым утром глаза, уже точно знаешь, чем займешься сегодня. Подтягиваешься под белым теплым облаком, ставишь вариться кофе, умываешься, подолгу купая руки под струей воды, смотришь на свое сонное отражение в зеркале и ничто, кроме странных порханий внизу живота, называемых мною предчувствием, не наведет тебя на мысль, что вот он, подсознательно желанный или предназначенный тебе, поворот жизни.
Картинка 2.
В десять утра мне казалось, что все, проходящие мимо люди видят, как мое сердце истекает кровью…к восьми вечера, в мозгу стучало только одно: в течение пяти лет мы с тобой исправно совершали одну и ту же ошибку.
Картинка 3.
1:1, теперь мы квиты, а винить кроме себя больше некого. За всё в этой жизни надо платить, и теперь я плачу по счетам за свою слепость, тупость, эгоизм. Расплачиваться приходится своим благополучием, счастьем, любовью… «Я встретил другого человека!» - что это? Твои слова или я сплю на ходу? Разбудите меня, вылейте ушан холодной воды мне в лицо, что происходит с моей жизнью? Всё рухнуло в один миг, он встретил другого человека, мой мужчина встретил другой код ДНК…
Как же больно я тебе сделала летом, как я могла подумать, что с кем-то мне будет лучше, чем с тобой? И теперь ты мне мстишь... не со зла, но мстишь той, же монетой. Какие же мы эгоистичные, тупоголовые создания, ищем и сравниваем, не ценим, не думаем…
Я ненавижу себя за то, что сделала, я ненавижу тебя за то, что ты повторил мою ошибку. Почему нам не дано учиться на чужих ошибках, почему нам обязательно надо наступать дважды на одни и те же грабли?
Так невозможно жить! Просыпаться утром в слезах и думать, что не дай Бог, кто-то из нас встретит кого-то другого. Никаких упреков, одна боль…теперь все сложилось в одну картинку. Что мы натворили с нами, что же мы наделали с тем миром, в котором нам было так хорошо и уютно? Мы плюнули туда, откуда пьем… как же легко и просто все разрушить. Мы столько всего пережили вместе, нам было тепло вместе, даже если за окном лился дождь, и бушевала непогода.
Все вокруг только и твердят в ответ: «Он – не последний, он – не единственный такой!». Они говорят это только потому, что сами не сумели сохранить в душе тепло, не сумели сберечь свою любовь от зла, царящего вокруг, не сумели изменить что-то в себе ради второго, не сумели переступить через свою гордость и сделать первые шаги. Да, есть другие, есть лучше и хуже и каждый по-своему, но для меня теперь – это просто некий код ДНК, никак не связанный со мной или с моими чувствами. Это чужой мужчина, ничем мне не близкий и не родной, мне противно даже подумать о том, чтобы лечь с кем-то в постель, только ради того, чтобы проверить, это перечеркнуло бы все, окончательно уничтожило бы то хорошее, что было между нами.
Только теперь я отчетливо осознаю, что же я наделала и как сильно заставила тебя страдать и мучиться. И какие же мы ослы! Ни разу с тех пор мы искренне не поговорили обо всем, не открылись друг перед другом, боялись упреков, ревности, боли. А теперь может быть слишком поздно…для тебя, для меня, для нас. Снежный ком стал необъятен…
Картинка 4.
Тем вечером город расстилался перед нами, обнажая свою нагую красоту, вынуждая не надолго забыть о том, кого мы потеряли, о том, что уже не вернешь.… В салоне Фольксвагена клубились дым и мысли.
Мы знакомы не очень долго и не очень близко, но что-то нас свело в тот вечер, для того, чтобы мы упивались красотой нашего города, втягивали сладкий дым и говорили о мечте. - У тебя есть мечта? - расселось в воздухе.
- У меня всегда была мечта, - ответила я. – Только мне всегда приходилось делить её с кем-то вторым.
- А теперь пришло время подумать о себе. Не бойся, всегда делай только то, что хочется тебе.
Недавно побывала на спектакле «Свободная любовь» и нахожусь под глубоким впечатлением от того, что испытала за время спектакля: радость, грусть, смех, слёзы…всё смешалось воедино.
Возможно, посмотрев этот спектакль ещё раз, я оценю его совершенно по-другому, в меру накопленного мною опыта, однако неспроста говорят, будто первое впечатление решает всё, поэтому посмотрев его во второй раз, я скорее глубже прочувствую то, что до нас пытаются донести.
В нескольких словах, о чём идёт речь! Представьте себе такую ситуацию, кстати, действия происходят в одном из убогих кварталов Нью-Йорка! Слепой молодой человек перебирается от матери в небольшую скромную квартиру, пытаясь вырваться из-под её опеки, научиться жить без посторонней помощи, бороться с жестоким миром в одиночку. Его мать считает всё это простой прихотью, навязанной сыну его безалаберной и сумасбродной, по её мнению, подругой и даёт ему испытательный срок в 2 месяца. Пока его мать лелеет себя надеждой, что её слепой сын опомниться и вернётся домой, в соседнюю комнату вселяется девушка, такая же сумасбродная и безалаберная, как его прежняя подруга, в которую ещё в начале спектакля он был влюблён. Эта девушка поражает своей страстью к жизни, своей беспечностью, своей независимостью, она живет, как хочет и с кем хочет. Она очень непостоянна и несерьёзна, она видит в себе будущую актрису. Они знакомятся и неплохо начинают проводить время вместе, Дон сразу же влюбляется в неё, только эта девушка – Джилл не осознаёт, что играет с ним, что может причинить ему боль. Она боится серьёзных отношений, она боится привязанности, её официальный брак продлился всего-то 6 дней, так о каких настоящих отношениях здесь может идти речь. Она всегда готовит себе запасной выход, чтобы уйти, когда захочет, она не желает быть связанной никем и ничем, поэтому её начинают пугать чувства, возникшие к этому славному слепому парню. Она боится привязаться к нему, к слепому, он ведь абсолютно беспомощен, выйди он за пределы своей квартиры, в которой шаги от кровати до стола и от ванны до холодильника просчитаны. Дон с лёгкостью относится к своей врождённой слепоте, он хочет дальше сочинять песни, он хочет жить, он хочет чувствовать настоящее, да ведь это не он, это Джилл - инвалид. Почему? Да потому, что, несмотря на дикую страсть к жизни, к приключениям, несмотря на её живость и беззаботность, она не живёт! Она огораживает себя от всего настоящего, она не хочет чувствовать, она испытывает паническое содрогание при одной только мысли, что с человеком, любимым человеком можно прожить не только 6 дней, а всю свою жизнь… Я смотрела на сцену и в этой Джилл увидела саму себя несколько месяцев тому назад…
Время по капельки забирало его из души, а мне казалось всё это несправедливым, я стояла у его ног, словно нищенка, прося милостыню, готовая отдать всю себя, если бы только он попросил, но он не просил меня ни о чём. Он даже не смотрел на меня, он высокомерно поглядывал.… В бархатном мраке ночи я лежала без сна, и холодные пауки ползли у меня по спине при одной только мысли, что он ушёл прочь из моей жизни, теперь мне необходимо было свыкнуться с этим. Комната уже наполнялась сиренево – серой мутью утра, когда я, уставшая, сбитая с толку, совсем раздавленная, тихонько закрывала тяжёлые веки свои, обрамлённые мокрыми от слёз ресницами. Люди легко верят тому, чего страстно желают. Я болезненно и упрямо, как капризный ребёнок, просила конфет до обеда, я пробиралась сквозь созвездие людей, застывших для меня лишь одной на месте туда, где, казалось, меня ждут, но там не ждали и никогда не будут. Горький вкус никотина на губах, мартини и мраморный лёд, белый пепел тихо танцевал до самого утра.…Так я прятала от любопытного взгляда свои кровоточащие раны.
Вечерний сумрак окутывал комнату, бесшумно вползали серебряные тени, медленно выцветали все краски вокруг, а самые ужасные мои мысли, изощрённые страхом, корчились и метались, как живые существа от боли, плясали подобно уродливым марионеткам на подмостках, скалили зубы из-под меняющейся маски. Пристрастившись к боли, словно к наркотику, я стала зависима от неё, страдания, истязание самой себя и боль причиняли мне злорадное удовольствие. Я не желала видеть ничего и никого, боль, словно червь, сжирала меня изнутри, я чахла на глазах.
Я до жути стала бояться одиночества, даже не самого одиночества, а того, что оно могло со мной сделать, я боялась ночей и своей холодной пастели. Любая вечеринка, тусовка, встреча с друзьями становилась для меня поводом забыться. Я панически боялась бессонницы, казалось, что тени ночи и отчаяние поглотят меня, я боялась самой себя …Дикое отчаяние однажды ночью, холодное сияние ножниц и к потолку поднялось перьевое облако снега. Той ночью я бродила по безмолвному сырому городу, туман нависал, словно мокрое одеяло, скулящий ветер развивал подол моего пальто, а я проклинала свою жизнь, где - то внутри всё стонало.…Тогда я всё решила и в тот момент стала так похожа на Джилл!
А потом, вдруг, всё перестало иметь смысл, равнодушие сменило боль, а театр настоящие страдания. Я пресекала любые попытки окружающих подобраться ко мне поближе, язвила и колола, порой я бывала просто невыносимой.
Где - то за поворотом тебя иногда ожидает совсем другая жизнь… Видимо, я куда – то свернула, потому, что в один прекрасный день началась эта «совсем другая жизнь». Когда другой, совершенно чужой для меня человек, появился, казалось бы, случайным образом, в моей жизни, я посмотрела на него, как ребёнок смотрит на новую игрушку. Игрушки нужны, пока они новые, пока малышу интересно играть, пока эта игрушка – фаворит для него. Но при виде другой, ещё более блестящей игрушки, глаза загораются и про прежнего любимчика просто забывают. Для самой себя я установила точную температуру отношений с ним: он был для меня просто очередной игрушкой, не более. Многое мы бы охотно бросили бы, если бы не боязнь что кто-нибудь подберёт это, а малыш так заигрался, что не заметил как оказался во власти новой игрушки, да, определённо так и было! Игра была для меня, но не для него, ведь он не играл, он почувствовал то самое, чего я боялась, от чего бежала, во что не верила, и на что не надеялась. Желая разорвать сети этого нового поворота, я извивалась, словно змея, в его руках, но он держал меня крепко, я не сумела вырваться, внезапно я осознала, что не хочу никуда убегать, ткань моей судьбы зацепилась за него…
Вместо того чтобы быть одержимыми сомнениями и страхами, мы с Джилл решили понежиться в лучах улыбающейся нам судьбы!
Если чувствуешь себя тряпичной куклой, может стоит что-то поменять? Если ты не находишь любви, может стоит
поискать золото? Если жизнь превратилась в виниловые пластины, может стоит врубить CD-шки, да погромче? Если раньше приходилось давать подробный отчет и чертить алгоритм каждого своего поступка, может сейчас стоит пуститься во все тяжкие? Может быть сейчас весь мир как шведский стол? Может быть хватит есть на завтрак яйца всмятку день за днем? Может быть жизнь-площадка для игр, а мы с тобой совсем забыли об этом?
Ему скучно,серо,тупо,однообразно...как яйца всмятку каждый завтрак. Она для него как бидончик с эндорфином: милая, смешная, загорелая, красивая, забавная...у неё есть мешочек с фломастерами всех цветов радуги. Ему хватило бы и одного,она отдала бы ему все. Он продал ей Хонду, она купила её в лизинг.Он обратил на неё внимание, потому что она-девушка с характером. Она взглянула на него,потому что никто так хорошо не продавал ей ничего, а Хонду и подавно. Он раздевал её взглядом, она играла с ним словами.Он называет её птичкой, она его похабной мордой. Он думает о ней по ночам,когда не может уснуть, она думает о нём днями, когда на службе наступает сонная хандра. Она представляет их самый первый раз, он давно прокрутил всё это в своей голове. Она для него как глоток свежего воздуха, он для неё как сумасшедший эксперимент какого-нибудь ненормального ученого. Она для него как редкая африканская птичка,случайно залетевшая в его сложившуюся жизнь. Он для неё словно дорогой спортивный автомобиль,хочется прокатиться с ветерком,но как-то боязно по разбитым дорогам. Ему с ней ней легко и спокойно,она с ним как рыба в воде.Ему интересно, как это быть с ней, вдыхать запах её волос,чувствовать мурашки от прикосновений к матовой коже.Ей интересно, как это быть с ним,чувствовать биение его сердца,заниматься любовью со взрослым мужчиной. Его лозунг: "Расставание после первого оргзма и до первой ссоры!".Она боится совсем другого - влюбиться...неудачно...снова.Ему 28,ей 22.Она свободна,он почти женат...И это катастрофа!Теперь она в роли Кати,бумеранги возвращаются,а зачем???И вот он тот самый гамлетовский "быть или не быть", только в современной интерпретации: "А тянуло ли бы их друг к другу так неистово,словно магнитом,если бы они были бы свободны от обязательств?".
