Спасибо..

Спасибо всем,кто бы ТУТ со мной!
Я переехала на livejournal=)
http://hatjulmadan.livejournal.com/
Увидимся там!

Сказка о Божестве, Эгоцентризме и Марие Магдалине.

Ты для нее Божество, ползая на коленях, брызгая слюной, надрывая голос, она кричит о своей любви к тебе, но ей никто не верит. Я говорила «люблю» шепотом, но меня слышал весь мир...

Ты для нее Божество, сам Господь Бог, снизошедший до ее убогой, пропитанной желчью и чужой спермой жизнью. Ты для нее лимит мечтаний, неуловимая амбиция, единственное волшебство, случившееся с бедной девочкой за последние пять, истоптанных подонками лет.

Божество! Какой ты у нее по счету? Пятьдесят шестой? Пошатнулась корона на голове, правда? Не жмет? А то как-то с короной и пятьдесят шестым...мозаика не складывается, как пазлы ни подтачивай. Это как мчать на Ферарри по разбитым дорогам, это как в вечернем платье от Валентино,но в домашних тапочках, это как в шикарный закрытый ресторан, но с дояркой...корона у тебя, Божество, ненастоящая. Так, дешевка, хоть с виду и переливается всеми огнями летней радуги.

А ты, Божество, не печалься, что пятьдесят шестой, протирай корону, чтобы блестела, авось в истории вторая Мария Магдалина появится. Ведь всегда можно подавить в себе отвращение и «эффект присутствия» остальных пятьдесят пяти. The real love worth it, baby… И чего только не сделаешь ради любви. Мария Магдалина вторая сделала многое: украла чужую жизнь, прыгнула в чужую постель, надела чужие тапки, забила на остатки уважения к самой себе. Да, жизнь – куча всякой фигни, которая происходит, ну, а трахаясь с половиной города, достаточно трудно сохранить в себе достоинство. Но это, ведь, фигня, правда?

Фигня, также, тот факт, что всеми Каранами, Библиями и Торами, ты признан «guilty» по всем статьям. Приговор обжалованию не подлежит, а присяжные не покупаются, ты, ведь, не адвокат дьявола, а они, к счастью, не продажные шлюхи.

Фигня тот факт, что, теша свой ненасытный эгоцентризм, ты перешел все рамки, исчерпал все лимиты, нарушил все обещания и клятвы, данные мне и «нашему миру» в минуты неописуемого умиротворения и священного блаженства.

Фигня тот факт, что ты продал за тридцать серебряников самое бесценное. Да, ты победил в делах, но в любви ты проиграл, потерпел полное фиаско, прогорел, потерпел крах, как угодно, вот только произнести вслух, самые заветные для всего твоего бездонного эгоцентризма, слова : «У меня есть все!», тебе по-прежнему не дано. А знаешь почему? Да, потому, что у тебя больше нет ничего такого, что может быть сердцу дорогим, ничего такого, чем можно гордиться, задрав нос выше крыши, ничего такого, что согреет дождливым унылым будним днем. Ты сам все разрушил, потерял на полпути к ванильной мечте. It’s too late...Нас раскулачили, милый!

А знаешь почему и это все тоже фигня? Да, потому, что у тебя есть надежная компенсация. Тебе же не хватало этого, ты этим горел, ты это жаждал получить, ты мучился без этого. Убийца убивает ради, во имя, взамен чего-то. Ты убил любовь во имя поклонения себе, коронованному Божеству!

Надеюсь, что вы, Ваше Величество, пятьдесят шестой по счету, ваш, наконец, высвободившийся из плена Эгоцентризм и, надорвавшая голос, изрезавшая в кровь все колени, Мария Магдалина вторая, будете жить долго и счастливо!

Одно «прощай»..

Лишь одна трусливая, лживая фраза, много раз отрепетированная дрожащими словами, пока голос не привык к ней, и вот между нами уже Антарктика. Северный Ледовитый влили в лужу на глаз, а мы и не заметили. Спустя пятерочку лет, мы стали Колой и Пепси, индукцией и дедукцией, интерполяцией и экстраполяцией, красными и белыми...по разную сторону баррикад, в соседних домах, в разных тапочках. They say «потерял дар речи» - красиво, понятно, но банально. То, что почувствовала, ощутила кожей я, в сто крат хуже, чудовищнее этих ста крат, умноженных на миллионы миллиардов раз. Вы когда-нибудь проваливались под лед? Вот тоже самое все: под ногами бездна, в расширенных глазах ужас, в каждой клеточке тела леденящий, обволакивающий озноб. На мне были джинсы и серый кашемир, выдался морозный солнечный день...слезы пытали лицо острыми колючками. Бесстыжий мерзкий хорек бесцеремонно проник в мой курятник ночью, утащив лучшую курицу, пока собаки спали. Взвалив на себя добротную тушку, едва волоча непосильную ношу, хорек бесшумно исчез в ночи. Ни тебе службы безопасности, ни тебе сигнализации и криков «караул», да и ты совсем, вдруг, не против избавиться от меня. И я избавляю тебя от своего гнетущего присутствия, испаряюсь серой дымкой, нацепив на прощание цветные невидимки. Стою в дверях и нутром чувствую как проваливаюсь в бесконечность часовых поясов. Наверное,я была самой печальной девушкой в сером кашемире, которая когда-либо стояла в дверях, излучая на прощание самый горький взгляд. Плохой виски иногда бывает вот таким же горьким, чем ты его не занюхивай, чем ты его не закусывай. В тот день я поняла, как же невыносимо приходится немым людям, но за немых людях, ведь, говорят глаза, правда? Мои глаза говорили «прощай», когда я с грохотом закрывала дверь отъезжающего такси. Больше я не оглядывалась, меня свергли с престола, этому дому я больше не хозяйка. Я знала, что переживу. Я пережила...дала себе слово пережить, проезжая пустынные улицы, кутаясь в теплый шарф. Я любила, когда вечером в наших окнах горел свет, меня там ждали, я это знала. Сейчас окна не горят, по-крайней мере, для меня, потому что для меня они потухли. Я там больше не бываю, так с чего им гореть?

Для моего любимого Муза...

Высокомерная эгоистка, циничная язва, шикарная стерва – зачем она тебе? Надменная, жгучая, требовательная – она обессилит тебя. Не верит мужчинам, флиртует напропалую, обескураживает своими появлениями – зачем тебе все это? Сводит с ума своей грациозной женственностью, на полуслове останавливает отчаянного amigo, протянув небрежно: «Мне неинтересно...». Огромные каблуки в плену маленьких ступней, шикарная черная грива, в ней любят играть в пятнашки летние ветра. Противоречивая, играет контрастами, жонглирует масками…бывает несчастной порой. Не равнодушна к поздним завтракам, молчалива по утрам, беспечна, когда цветные балетки мелькают в тротуарах. Не заплывает за буйки, но безумна в любви, не запугана одиночеством, но хочет спать под мышкой у того, кого любит. Давным-давно, ещё в своей прошлой жизни, она уютно засыпала под мышкой у того, кого безумно любила. У этих двоих было ВСЕ. У них была огромная кровать – теплый остров на Карибах, где царствовала всепоглощающая любовь и страсть. У них было много цветных шуршащих фантиков – так они покупали свою свободу. У них были кодовые имена – так они отличались. А потом, вдруг, сразу после того, как в воздухе фиолетовым эхо пронеслось „Happy New Year”, пленка закончилась, срок годности истек, краска выцвела, алкоголь выветрился, вода выкипела. Кодовые имена оказались фальсифицированными, шуршащими фантиками чувства не выкупались, а остров-кровать превратилась в бордель. В вечерней сводке новостей показали лишь наши с тобой останки…ужасное зрелище.

Собрав остатки себя, склеив улыбку, впитав дерзость, отмахнувшись от нежности, нарекла себя отныне безымянной, впившись красными ногтями в свои ладони. Рисовала красками грустное уныние, ухмылялась одиночеству в сети, опуская уголки замерзших губ, бежала сломя голову от того, что снилось, пока не наступила на ногу ЕМУ. ОН - это воплощение правила Парето, те самые 80% так нужного ей уютного, глубокого, правильного, главного. Он – это та самая грань, тот самый рассвет, соединивший мосты, то самое колесо обзора. Пусть они в шатающейся кабинке, пусть под их ногами нет земли, но им не страшно, потому что они держатся за руки. Они оба знают, что там, наверху, они увидят уютный город, их тихий шепот нарушит лишь пение птиц. Они оба знают, что там, наверху, они предадутся восторгу, но им некуда торопиться. Они будут кайфовать…

Контрасты..

В какой-то момент перед ним встал тяжелый жизненный выбор, он сделал его молниеносно - променял богиню на продажную шлюху…Ставки сделаны. Ставок больше нет. Правила игры изменились, сценарий фильма Феллини переписал, а утренний туман воссоздал внутреннее стойкое ощущение дежавю и, вытянув чужой билет, я умчалась в отпуск по обмену. Плезантвиль какой-то!

Рыдать не нужно больше, сражаться тоже…больше не за что. Спасать не нужно утопающее в ливне…нет смысла, больше ничего спасать. Спасибо за верность в эпизодах, спасибо, что был палачом, спасибо, что беспощадно и быстро.

Не забыли как друг друга любили, ведь строили воздушные замки, вслух мечтали, растворялись в нежности…все унесло криком чайки вдаль.

А знаешь, что сделай? Женись на ней 23 сентября, это будет даже забавно где-то: убогая попытка срисовать Моно Лизу, скопировать хоть самый легкий намек на блаженную улыбку. А, знаешь, что? Подари ей букву «К» и назови ее «Моя Китти», чтобы нечего было путать случайно. А, знаешь, что? Бойся пробовать уснуть с разбитым сердцем, бойся на рассвете назвать ее моим именем. А, знаешь, что? Попроси старика-художника нарисовать вас, улыбающихся, повесь портрет в тот самый угол и бойся его как Дориан Грей боялся. А, знаешь, что? Оцени ее полную стоимость и не забудь про амортизацию, купи ее, а потом бойся бумерангов. А, знаешь, почему бойся? Потому что они возвращаются…

А, знаешь, что я стану делать? Я буду молиться и жечь свечи, лишь бы у тебя получилось все это, ибо ни одна любовь из тех, что приходят потом, не похожа на ту, первую, чистую, трепещущую. И тогда, возможно, мое холодное сердце застучит в надежде, запульсирует от теплоты прикосновений, оттает в теплых ладонях того, того, кто сильнее. И тогда, возможно, спустя время и расстояния, сквозь дым и шепот молитвы, мне кто-то скажет «спасибо». И тогда, возможно, я улыбнусь, сонная, и ласково проведу по волосам того, кто сильнее, того, кто тихонько сопит рядышком, того, в ком сосредоточено мое счастье. И в груди все сожмется от радости и блаженства, и солнечные блики будут покоиться на наших простынях, а сухие губы безмолвно произнесут: «благодарю».

Forgiveness...

Я с этим умиранием уже почти свыклась, сроднилась, сжилась... Хм, ты точно Раскольников с топором раскроил череп нашему «идеальному миру»... также невыносимо, также безжалостно. Я могла бы возненавидеть тебя за это, но нет, я поступила гораздо хуже: я убила тебя.

Только статусы в «одноклассниках» обнажали мои эмоции, но это уже неважно, потому что ты умер для меня, канул в бесконечность, рассекая переменную облачность холодной зимы. Что ж, наш воздушный корабль отлетал свое, несмотря на то, что в течение последних четырех лет нам удавалось успешно практиковаться в управлении судном под названием «любовь». Ты бросил штурвал, и случилось столкновение. Оно просто случилось, произошло с нами, и не в одном аэропорту земного шара, нас больше не ждет свободная посадочная полоса. Радар молчит, радар погас. Обломки нашего боинга почти сгорели в атмосфере, устлав несчастными своими останками пышную зелень малинового мая. Ты погиб тогда, а я восстала из пепла, словно феникс, начав все заново, все с нуля...

Я могла бы возненавидеть тебя, но нет, я поступила в стократ хуже, я все решила сама, нажав кнопочку «delete» и проведя ночь с другим мужчиной. Интересно, чтобы ты почувствовал, услышав это, выживи ты в той нелепой авиакатастрофе? Больно, правда? Невыносимо, правда? Жестоко, не так ли?Дааааа...ты всегда был мазохистам, ну так вот тебе боль, наслаждайся ею, смакуй! Я бы могла сказать «what goes around…comes back around», но, к счастью, некому... ты УЖЕ умер. Твоя безымянная могила далеко, но на безмолвном мраморе остались белые полевые ромашки – мое тебе прощение...

Я с этим умиранием уже почти свыклась, сроднилась, сжилась... На мне было легкое белое платье и ленты, вплетенные в косу, ласкали кожу шелком, теплый ветер гулял в подоле моего платья. Я шла по обочине дороги, утопаемая в отрезке времени на координатной плоскости под названием «жизнь». Вдалеке виднелись черные горы, прикрытые густыми облаками, где-то позади осталась твоя могила, и мне совсем не хотелось оборачиваться, потому, что внутри меня поселилась та маленькая девочка, которая любит рисовать. У нее есть мешочек фломастеров и совсем скоро она нарисует ванильное небо, лазурное море и сильную руку того, кто удержит ее от глупостей и неприятностей... Маленькая девочка внутри меня возродилась, у маленькой девочки внутри меня теперь не двенадцать, а целых тридцать шесть цветов, маленькая девочка внутри меня улыбается. А знаете почему? Потому что у нее все будет хорошо....

Фитнес- новое слово со старым смыслом

Ты когда-нибудь задумывался над тем, что происходит с твоим организмом, когда ты пробегаешь несколько километров подряд, проплываешь бассейн пятнадцатый по счету или глубоко вдыхаешь воздух в легкие, согнувшись практически вдвое на коврике для йоги? Возможно, ты и не совсем ясно готов определить, для чего это тебе нужно и зачем все это проделывать с собой, но вот твой организм, ты не обманешь ни за что на свете, слишком уж он хитер. Уж ему-то четко представляется то, что абсолютно необходимо для его полноценной жизнеспособности. Все то,что идет вразрез с его потребностями, категорично отторгается и отправляется в корзину для мусора.

А ведь это все греки и их Олимпийский игры – виновники зарождения течения, которое спустя сотни лет трансформации и мутирования, превратилось в то, что сейчас называют «фитнесом». Можно придумать с дюжину слов и определений данному течению, но все дело не в том, как это можно назвать,а в том, как ты себя чувствуешь и ощущаешь внутри. Миллионы людей по всему свету часами трудятся в спортзалах и фитнес клубах не просто для того, чтобы внешне соответствовать той картинке, которая живет в их умах, не просто для того, чтобы приятно и полезно провести время в хорошей компании, но и для того, чтобы чувствовать себя в гармонии с самим собой.

Когда на дисплее беговой дорожки зелененьким подсвечивает, например, «7 км», в тебе поселяется чувство уверенности в том, что несмотря на развитие событий этого дня, тебе, непременно, удастся найти решение актуальной проблемы. Ты просто вытираешь пот с лица и продолжаешь бежать, зная, что, выйдя вечером из спортзала, у тебя будет четкий план действий по эвакуации из проблемы.

Если ты с ярым остервенением избиваешь грушу вот уже целый час, вымещая на ней всю свою ненависть и агрессию за несправедливость в некоторых обстоятельствах твоей жизни, ты постепенно свыкаешься с замечательной мыслью, что вот теперь, ты точно никому не дашь себя в обиду, каким бы потерянным и незащищенным ты со стороны не казался.

Ну а после занятия по стрип-пластике в студии, где висят одни зеркала, в твоей осанке и походке будет чувствоваться та кошачья грация и обольстительное поведение, которые вечером после ужина, когда дети лягут спать, в полной своей открытости и изысканности предстанут для одного единственного и любимого твоего человека.

Вот такие вот моменты сливаются воедино, витают в воздухе нашего оранжевого фитнес клуба, только усиливая мою уверенность в том, что лично я и каждый член нашего коллектива, все вместе, мы делаем абсолютно правильные вещи. Нет ничего лучше, чем видеть с утра довольные улыбающиеся лица, тех, кто проплывает мимо моего отдела, махнув на прощание рукой. Нет ничего лучше, чем встречать в клубе тех, кто хвалится своими успехами, количеством сброшенных килограммов и хорошим самочувствием. Нет ничего лучше того, что для них, ты – тот самый человек, который, взяв их за руку, отвел туда, где живешь в гармонии со своим телом и душой. И,наконец, нет ничего лучше моего осознания того, что каждый день я счастлива приходить на свою работу и уходить с нее ,зная, что, возможно, сегодня я подарила кому-то маленькую надежду и оранжевую частичку счастья.

Ne te retourne pas…

По раскалённой солнце крыше бродит тот, кому не всё равно, чьи глаза прозрачны, бесцветны, проницательны, только не увидеть их нам, простым смертным....Белая одежа развивается на ветру, отражается на солнце в окнах домов, освещая светом пастели тех, кто просыпается в них каждый день. Босые ноги осторожно ступают по парапету, но никогда не соскальзывают, а если дотронуться до его плеча, никогда не увидеть лица, в глазах засверкает тысячи огней ночного города, миллион солнечных зайчиков, что-то вспыхнет, ослепит и упорхнёт куда-то ввысь.
Ещё совсем тепло, но лето осталось позади пятнами акварели на бумаге и вот мы несёмся, сломя голову, вперёд, не оглядываясь. Иногда всем нам кажется, будто нет больше сил бежать, но мы продолжаем наш путь, несмотря на обиды, боль и шишки, безусловно, не уродующие наши прекрасные чела, невидимки для окружающих, однако именно они делают нас сильнее, мудрее, старше...
Прекрасная, любящая друг друга пара... нежные поцелуи и объятия несутся следом за упрёками и подозрениями, не мешая друг другу в этой непрекращающейся гонке эгоизма и любви. Первый жёлтый лист упал прямо под ноги, закружив перед глазами, легонько дотронувшись до прекрасных тёмных волос, не проронил ни звука, пришло время...
Очередной уютный вечер, одна тысяча девяносто пять дней вместе, не так много, чтобы готовиться к свадьбе, не так мало, чтобы считать это просто романом. Она уже мечтает получить от него кольцо, руку и сердце, а он надеется в один подходящий день отдать ей всё это.
Ласковые объятия на прощание, она знает, что не хочет больше уезжать спать в другой дом, он надеется, что в один прекрасный день ей не придётся уезжать. Лёгкое прикосновение губ, словно соитие душ, прекрасно и печально одновременно... посадив свою прекрасную даму в машину, он легонько захлопнул дверь того самого такси. На прощание, сквозь холод стекла, в котором отражались горящие фонари, она помахала рукой, вскоре жёлтый огонёк такси скрылся за поворотом.
Мелькала улица за улицей, белая разметка пробегала перед глазами, она зевнула и посмотрела на дорогу, выходной и город словно вымер, пусто, царит тишина, и лишь в машине в полголоса напевала ретро волна, клоня ко сну. Секунда разлетелась на множество её сотых и всё случилось в одну из них молниеносно, безжалостно, она так и не поняла что произошло, только пара встречных жёлтых фар ослепила так, словно выжигая глаз изнутри... Очнувшись, она почувствовала боль, затем панику, но мысли смутно порхали в её голове, накладываясь одна на другую и все о нём, не покидая его образа ни на минуту.
Словно чёрно белые слайды, пролетела та самая тысяча девяносто пять дней и она вдруг подумала, что не провела всех этих дней рядом с ним... целиком и полностью. Перед тем, как она потеряла сознание, рука успела нащупать на шее цепочку и последние силы ушли на то, чтобы сорвать её. Когда её нашли, в руке был сжат нательный крестик, висевший на цепочке....Сжимая крест в правой руке, она решила быть с ним всегда, не покидая ни на один день, не упуская возможности быть с ним в радостные и горестные моменты, а ещё пообещала, что родит ему сына. И она сдержала своё обещание...

Картинки

Картинка 1.

"Жизнь как коробка шоколадных конфет – никогда не знаешь, какая начинка попадется". Тот, кто ляпнул это – истинный гений, либо просто тот, кто знает, о чем говорит. Ничего не предвещает бури, и ты, открывая серым утром глаза, уже точно знаешь, чем займешься сегодня. Подтягиваешься под белым теплым облаком, ставишь вариться кофе, умываешься, подолгу купая руки под струей воды, смотришь на свое сонное отражение в зеркале и ничто, кроме странных порханий внизу живота, называемых мною предчувствием, не наведет тебя на мысль, что вот он, подсознательно желанный или предназначенный тебе, поворот жизни.

Картинка 2.

В десять утра мне казалось, что все, проходящие мимо люди видят, как мое сердце истекает кровью…к восьми вечера, в мозгу стучало только одно: в течение пяти лет мы с тобой исправно совершали одну и ту же ошибку.

Картинка 3.

1:1, теперь мы квиты, а винить кроме себя больше некого. За всё в этой жизни надо платить, и теперь я плачу по счетам за свою слепость, тупость, эгоизм. Расплачиваться приходится своим благополучием, счастьем, любовью… «Я встретил другого человека!» - что это? Твои слова или я сплю на ходу? Разбудите меня, вылейте ушан холодной воды мне в лицо, что происходит с моей жизнью? Всё рухнуло в один миг, он встретил другого человека, мой мужчина встретил другой код ДНК…

Как же больно я тебе сделала летом, как я могла подумать, что с кем-то мне будет лучше, чем с тобой? И теперь ты мне мстишь... не со зла, но мстишь той, же монетой. Какие же мы эгоистичные, тупоголовые создания, ищем и сравниваем, не ценим, не думаем…

Я ненавижу себя за то, что сделала, я ненавижу тебя за то, что ты повторил мою ошибку. Почему нам не дано учиться на чужих ошибках, почему нам обязательно надо наступать дважды на одни и те же грабли?

Так невозможно жить! Просыпаться утром в слезах и думать, что не дай Бог, кто-то из нас встретит кого-то другого. Никаких упреков, одна боль…теперь все сложилось в одну картинку. Что мы натворили с нами, что же мы наделали с тем миром, в котором нам было так хорошо и уютно? Мы плюнули туда, откуда пьем… как же легко и просто все разрушить. Мы столько всего пережили вместе, нам было тепло вместе, даже если за окном лился дождь, и бушевала непогода.

Все вокруг только и твердят в ответ: «Он – не последний, он – не единственный такой!». Они говорят это только потому, что сами не сумели сохранить в душе тепло, не сумели сберечь свою любовь от зла, царящего вокруг, не сумели изменить что-то в себе ради второго, не сумели переступить через свою гордость и сделать первые шаги. Да, есть другие, есть лучше и хуже и каждый по-своему, но для меня теперь – это просто некий код ДНК, никак не связанный со мной или с моими чувствами. Это чужой мужчина, ничем мне не близкий и не родной, мне противно даже подумать о том, чтобы лечь с кем-то в постель, только ради того, чтобы проверить, это перечеркнуло бы все, окончательно уничтожило бы то хорошее, что было между нами.

Только теперь я отчетливо осознаю, что же я наделала и как сильно заставила тебя страдать и мучиться. И какие же мы ослы! Ни разу с тех пор мы искренне не поговорили обо всем, не открылись друг перед другом, боялись упреков, ревности, боли. А теперь может быть слишком поздно…для тебя, для меня, для нас. Снежный ком стал необъятен…

Картинка 4.

Тем вечером город расстилался перед нами, обнажая свою нагую красоту, вынуждая не надолго забыть о том, кого мы потеряли, о том, что уже не вернешь.… В салоне Фольксвагена клубились дым и мысли.

Мы знакомы не очень долго и не очень близко, но что-то нас свело в тот вечер, для того, чтобы мы упивались красотой нашего города, втягивали сладкий дым и говорили о мечте. - У тебя есть мечта? - расселось в воздухе.

- У меня всегда была мечта, - ответила я. – Только мне всегда приходилось делить её с кем-то вторым.

- А теперь пришло время подумать о себе. Не бойся, всегда делай только то, что хочется тебе.

Свободная любовь

Недавно побывала на спектакле «Свободная любовь» и нахожусь под глубоким впечатлением от того, что испытала за время спектакля: радость, грусть, смех, слёзы…всё смешалось воедино.

Возможно, посмотрев этот спектакль ещё раз, я оценю его совершенно по-другому, в меру накопленного мною опыта, однако неспроста говорят, будто первое впечатление решает всё, поэтому посмотрев его во второй раз, я скорее глубже прочувствую то, что до нас пытаются донести.

В нескольких словах, о чём идёт речь! Представьте себе такую ситуацию, кстати, действия происходят в одном из убогих кварталов Нью-Йорка! Слепой молодой человек перебирается от матери в небольшую скромную квартиру, пытаясь вырваться из-под её опеки, научиться жить без посторонней помощи, бороться с жестоким миром в одиночку. Его мать считает всё это простой прихотью, навязанной сыну его безалаберной и сумасбродной, по её мнению, подругой и даёт ему испытательный срок в 2 месяца. Пока его мать лелеет себя надеждой, что её слепой сын опомниться и вернётся домой, в соседнюю комнату вселяется девушка, такая же сумасбродная и безалаберная, как его прежняя подруга, в которую ещё в начале спектакля он был влюблён. Эта девушка поражает своей страстью к жизни, своей беспечностью, своей независимостью, она живет, как хочет и с кем хочет. Она очень непостоянна и несерьёзна, она видит в себе будущую актрису. Они знакомятся и неплохо начинают проводить время вместе, Дон сразу же влюбляется в неё, только эта девушка – Джилл не осознаёт, что играет с ним, что может причинить ему боль. Она боится серьёзных отношений, она боится привязанности, её официальный брак продлился всего-то 6 дней, так о каких настоящих отношениях здесь может идти речь. Она всегда готовит себе запасной выход, чтобы уйти, когда захочет, она не желает быть связанной никем и ничем, поэтому её начинают пугать чувства, возникшие к этому славному слепому парню. Она боится привязаться к нему, к слепому, он ведь абсолютно беспомощен, выйди он за пределы своей квартиры, в которой шаги от кровати до стола и от ванны до холодильника просчитаны. Дон с лёгкостью относится к своей врождённой слепоте, он хочет дальше сочинять песни, он хочет жить, он хочет чувствовать настоящее, да ведь это не он, это Джилл - инвалид. Почему? Да потому, что, несмотря на дикую страсть к жизни, к приключениям, несмотря на её живость и беззаботность, она не живёт! Она огораживает себя от всего настоящего, она не хочет чувствовать, она испытывает паническое содрогание при одной только мысли, что с человеком, любимым человеком можно прожить не только 6 дней, а всю свою жизнь… Я смотрела на сцену и в этой Джилл увидела саму себя несколько месяцев тому назад…

Время по капельки забирало его из души, а мне казалось всё это несправедливым, я стояла у его ног, словно нищенка, прося милостыню, готовая отдать всю себя, если бы только он попросил, но он не просил меня ни о чём. Он даже не смотрел на меня, он высокомерно поглядывал.… В бархатном мраке ночи я лежала без сна, и холодные пауки ползли у меня по спине при одной только мысли, что он ушёл прочь из моей жизни, теперь мне необходимо было свыкнуться с этим. Комната уже наполнялась сиренево – серой мутью утра, когда я, уставшая, сбитая с толку, совсем раздавленная, тихонько закрывала тяжёлые веки свои, обрамлённые мокрыми от слёз ресницами. Люди легко верят тому, чего страстно желают. Я болезненно и упрямо, как капризный ребёнок, просила конфет до обеда, я пробиралась сквозь созвездие людей, застывших для меня лишь одной на месте туда, где, казалось, меня ждут, но там не ждали и никогда не будут. Горький вкус никотина на губах, мартини и мраморный лёд, белый пепел тихо танцевал до самого утра.…Так я прятала от любопытного взгляда свои кровоточащие раны.

Вечерний сумрак окутывал комнату, бесшумно вползали серебряные тени, медленно выцветали все краски вокруг, а самые ужасные мои мысли, изощрённые страхом, корчились и метались, как живые существа от боли, плясали подобно уродливым марионеткам на подмостках, скалили зубы из-под меняющейся маски. Пристрастившись к боли, словно к наркотику, я стала зависима от неё, страдания, истязание самой себя и боль причиняли мне злорадное удовольствие. Я не желала видеть ничего и никого, боль, словно червь, сжирала меня изнутри, я чахла на глазах.

Я до жути стала бояться одиночества, даже не самого одиночества, а того, что оно могло со мной сделать, я боялась ночей и своей холодной пастели. Любая вечеринка, тусовка, встреча с друзьями становилась для меня поводом забыться. Я панически боялась бессонницы, казалось, что тени ночи и отчаяние поглотят меня, я боялась самой себя …Дикое отчаяние однажды ночью, холодное сияние ножниц и к потолку поднялось перьевое облако снега. Той ночью я бродила по безмолвному сырому городу, туман нависал, словно мокрое одеяло, скулящий ветер развивал подол моего пальто, а я проклинала свою жизнь, где - то внутри всё стонало.…Тогда я всё решила и в тот момент стала так похожа на Джилл!

А потом, вдруг, всё перестало иметь смысл, равнодушие сменило боль, а театр настоящие страдания. Я пресекала любые попытки окружающих подобраться ко мне поближе, язвила и колола, порой я бывала просто невыносимой.

Где - то за поворотом тебя иногда ожидает совсем другая жизнь… Видимо, я куда – то свернула, потому, что в один прекрасный день началась эта «совсем другая жизнь». Когда другой, совершенно чужой для меня человек, появился, казалось бы, случайным образом, в моей жизни, я посмотрела на него, как ребёнок смотрит на новую игрушку. Игрушки нужны, пока они новые, пока малышу интересно играть, пока эта игрушка – фаворит для него. Но при виде другой, ещё более блестящей игрушки, глаза загораются и про прежнего любимчика просто забывают. Для самой себя я установила точную температуру отношений с ним: он был для меня просто очередной игрушкой, не более. Многое мы бы охотно бросили бы, если бы не боязнь что кто-нибудь подберёт это, а малыш так заигрался, что не заметил как оказался во власти новой игрушки, да, определённо так и было! Игра была для меня, но не для него, ведь он не играл, он почувствовал то самое, чего я боялась, от чего бежала, во что не верила, и на что не надеялась. Желая разорвать сети этого нового поворота, я извивалась, словно змея, в его руках, но он держал меня крепко, я не сумела вырваться, внезапно я осознала, что не хочу никуда убегать, ткань моей судьбы зацепилась за него…

Вместо того чтобы быть одержимыми сомнениями и страхами, мы с Джилл решили понежиться в лучах улыбающейся нам судьбы!

Молния...

Мокрое одеяло накрыло город и небо зарыдало серым ливнем, окутывая всё вокруг платиновой дымкой. В летних сандалиях и лёгком, почти прозрачном от воды, платье, я на скаку забралась в маршрутку, отец застрял в пробке, и я не стала дожидаться его. Волосы пахли влагой, в руках миллион пакетов с покупками, по ногам неприятно стекала дождевая вода, тело бросало в дрожь от этих капель,нежно покидавших своё временное пристанище. За холодным стеклом вода, разноцветные зонтики мелькали повсюду и казались мне гирляндой, обвиваюшей город.

На светофоре дверь резко открыли, в маршрутку практически влетели, я подняла глаза и увидела высокого парня, насквозь промокшего, из-под капюшона на меня блеснули голубые глаза, напомнившие мне две льдинке в бокале мартини, так легко ушедшего сегодня во время обеда с подружками. Что-то причудливо знакомое промелькнуло в его взгляде, что-то напомнило мне о нём, словно мы были давным-давно знакомы. Эта мысль долбила меня и не оставляла в покое, я всматривалась в его лицо и туман вставал передо мной каждый раз как память натыкалась на нечто похожее.

Длинные пальцы потянулись куда-то наверх,скинули капюшон с головы, взору предстали широкие скулы, тонкие прекрасные губы, высокий лоб. Я любовалась им и не скрывала этого, ледяные глаза метнули стрелу в мою сторону, внутри всё прожгло от этого взгляда. Дыхание замерло, тело погрузилось в беспокойное оцепенение, во рту пересохло: «Кто ты?» - мелькало, жужжало, ёрзало, не давало покое...Он не спускал с меня глаз, взгляд блуждал по мне, словно прицел. Меня назойливо рассматривали, вдыхали аромат моих духов, изучали каждое движение, бесцеремонно раздевали взглядом, другая бы возмутилась,но не я...Каждый раз как волна возмущения поднималась в груди, что-то тёплое и ласковое в его глазах преграждало ей путь, рождая нечто, уму не постижимое. Я балансировала между хаосом и спокойствием, любовью и ненавистью, наслаждением и отвращением, не причаливая ни к одному из полюсов, так и болтаясь где-то между...От его взгляда меня бросало то в дрожь,то в испарину, капельки пота вперемешку с дождём,стекающим с моих волос, пробирались по спине сквозь платье туда, где изгибы позволяли задержаться, я онемела, то ли от страха,то ли от восторга, сама не знаю...Тело не подчинялось разуму, сердце билось само по себе, ни ноги, ни руки не слушались, я просто не могла перестать на него смотреть, не могла отвернуться, не могла остановить маршрутку и выйти, а может и не хотела...Тяжёлые оковы держали меня и даже ресницы казались грудой камней при малейшей попытке опустить их и перестать смотреть на того, в человеческой сущности которого, я начала уже сомневаться.

Так продолжалось целую вечность, если бы удалось взглянуть на часы, рождённые бесконечностью, но всего каких-то десять-пятнадцать минут обозначились при взгляде на наши, человеческие, однако то, что они сделали со мной, я не забуду никогда. Я думала о том, что не смогу с ним проститься даже тут, в своих мыслях, я чётко понимала,что не могу вот так взять и отпустить его, позволить уйти из моей жизни, не дать ему возможности сделать меня счастливой, а в тот момент я была безгранично уверена в том, что вот он – мой единственный, мой любимый навеки мужчина...Но мозг не реагировал, голос пропал, ноги не слушались, я ничего не сделала, а он так и не подошёл и не попросил даже номер телефона, что казалось самым малым из того,что поселилось в моей голове. Почему?До сих пор не знаю, это осталось для меня загадкой...навсегда.

Его лицо пронеслось сквозь холод стекла и призрачность дождя, оставляя за собой мою печаль, безнадёжность, моё недоумение, страсть, ненависть и ещё много-много эмоций, которые не скоро мне удастся ощутить вот так, в один миг. Глаза его устремились прямо на меня, ласка и гордость лучами льётся, обнимая - это было последним,что я увидела, его последний взгляд прежде чем он навсегда исчез из поля зрения, растворившись в мечте. Что-то сжалось внутри, пружинкой взбеленило поверхность...что это?Кончиками пальцев я дотронулась до лица, нечто жгло его,словно египетское солнце, рецепторы ощутили влагу...слеза скатилась у основания глаза, взяла направление к носу и разогнавшись,нырнула в платье, на прощание оставив мокрый след...

Было тепло, лето подходило к своему логическому завершению, одаривая нас напоследок всем самым ярким и сочным, рассекая улицы лучами солнца, напевая шелестом листвы свою последнюю трель. В руках квадратный подарок, перевязанный золотым бантом, стук моих каблуков разносился эхом вдоль аллеи, добравшись до места назначения, я с удовольствием вручила подарок имениннице, на её щеках мелькали ягодные пятна, оставшиеся после поцелуев гостей.

Сели за стол, в прозрачном хрустале белое вино, в воздухе сладкое благоухание бутонов красных роз, подаренных виновнице торжества, глаза резала белоснежность рубашек официантов. Подняли тост за именинницу, пожелали всего того, чего обычно в день рождения желают, застучали приборы, заблестел хрусталь, медленная музыка мягко приглушала оживлённость голосов за столом. Через некоторое время гости разбежались кто курить, кто танцевать, разговорилась с милой рыжей девушкой, работающей в юридической конторе, разговор перешёл на личные темы, заговорили о семье и вдруг...брызг!Из глаз моей собеседницы хлынули слёзы, скользили по щекам, по шее, ныряли в бокал, нервно дёргающийся в изящных руках. Пришлось отвести её в уборную, вытереть слёзы с прекрасного лица, усыпанного, солнцем подаренными, веснушками, взять за руку и вывести на террасу, чтоб там, на свежем воздухе, она могла прийти в себя.

Я не просила,она рассказала всё сама. Заплакала, потому что заговорили о семье, потому что ещё не оправилась, потому что всего пол года назад любимый брат разбился в автокатастрофе. Гнал по мокрой дороге, спешил к другу на свадьбу, выехал на встречную,пошёл на обгон...

Я спросила каким он был, вдыхая сигаретный дым, она молча извлекла из кармана смартфон и открыв фотогаллерею,протянула мне... Взглянув на дисплей, я оцепенела, нервно сглотнув, почувствовала,что болит горло и почему-то стало трудно дышать, Глаза,метнувшие в меня молнию и сломившие мою волю, я узнала бы и в следующей жизни, ну а в этой, я потеряла его уже...навечно. Я молча разглядывала его жизнь, она мелькала передо мной, как чёрно-белые слайды: улыбается, лёжа в шезлонге, серьёзный за рулём, смеётся в трубку телефона, дарит маме цветы, пьёт кофе из белой чашки, а меня там не было и никогда уже не будет. Надо было что-то сказать, но я не могла, меня просто замкнуло, а в пустой голове, словно заевшая старая пластинка, крутился тот дождливый день. Я могла бы стать самой счастливой на свете, но не стала, потому что не остановила его тогда. И всё могло бы быть по-другому, если бы сыграла белыми с разлучницей-судьбой. Не сыграла, не спасла Диму...так его звали.

Не сказав ни слова, я резко развернулась и почти слетев с лестницы, побежала что есть сил, оставив в недоумении сестру Димы, именинницу, гостей и весь обслуживающий персонал ресторана.Я бежала без оглядки, сама не знаю куда и зачем, то ли от самой себя, то ли от людей вокруг. С неба хлынул дождь и словно накрыл волной, в один миг волосы потяжелели, а чёрный шёлк набрал воды и прилип к телу так, что стало неудобно бежать, туфли набрали воды, поэтому были скинуты сразу же за углом.

Мокрые зонтики бежали мне навстречу, а их владельцы с недоумением окидывали меня из под них недоверчивыми взглядами. Выбившись из сил несколько кварталов спустя, я перестала бежать, да и не хотелось больше. Босые ноги шлёпали по лужам, туфли в руках, одежда сковывала движения, я больше не бежала, я ощущала кончиками пальцев тепло дождя, вдыхая запах мокрых листьев и травы, не жалея больше не о чём.

Мои мысли были там, где он, мои мысли наполняли лёгкие, они были тяжёлыми и мучительными...всё перемешалось. Я опустилась на соседнее с ним сидение в той машине, я смотрела во все глаза на него, я видела свет встречных фар, я слышала дикий скрежет и вой колёс, я видела как всё кончилось...Его прекрасное лицо покоилось на спинке сидения, нетронутое, неизуродованное, он будто спал и мне захотелось остаться с ним, но я не могла. Не могла провести рукой по волосам, не могла дотронуться, не могла спасти моего Диму...

А дождь всё лил, а я всё шла босиком по лужам, мокрая и несчастная, не различая дороги, не обращая внимания на светофоры и сигналы авто. Кто я, откуда я, да и какая разница??? Перед глазами всё исчезло,один туман и дождь, но под тем дождём я поняла, что ничего уже не изменить, ничего не исправить. Меня не будет на его фотографиях, меня не было в той машине, меня не будет ничего связывать ни с ним, ни с его рыжей сестрой, опоздала....И никто никогда не узнает о моей любви к нему, да и какая кому разница, уже слишком поздно...А дождь всё не переставал...

For Boo...

Если чувствуешь себя тряпичной куклой, может стоит что-то поменять? Если ты не находишь любви, может стоит

поискать золото? Если жизнь превратилась в виниловые пластины, может стоит врубить CD-шки, да погромче? Если раньше приходилось давать подробный отчет и чертить алгоритм каждого своего поступка, может сейчас стоит пуститься во все тяжкие? Может быть сейчас весь мир как шведский стол? Может быть хватит есть на завтрак яйца всмятку день за днем? Может быть жизнь-площадка для игр, а мы с тобой совсем забыли об этом?

Ему скучно,серо,тупо,однообразно...как яйца всмятку каждый завтрак. Она для него как бидончик с эндорфином: милая, смешная, загорелая, красивая, забавная...у неё есть мешочек с фломастерами всех цветов радуги. Ему хватило бы и одного,она отдала бы ему все. Он продал ей Хонду, она купила её в лизинг.Он обратил на неё внимание, потому что она-девушка с характером. Она взглянула на него,потому что никто так хорошо не продавал ей ничего, а Хонду и подавно. Он раздевал её взглядом, она играла с ним словами.Он называет её птичкой, она его похабной мордой. Он думает о ней по ночам,когда не может уснуть, она думает о нём днями, когда на службе наступает сонная хандра. Она представляет их самый первый раз, он давно прокрутил всё это в своей голове. Она для него как глоток свежего воздуха, он для неё как сумасшедший эксперимент какого-нибудь ненормального ученого. Она для него как редкая африканская птичка,случайно залетевшая в его сложившуюся жизнь. Он для неё словно дорогой спортивный автомобиль,хочется прокатиться с ветерком,но как-то боязно по разбитым дорогам. Ему с ней ней легко и спокойно,она с ним как рыба в воде.Ему интересно, как это быть с ней, вдыхать запах её волос,чувствовать мурашки от прикосновений к матовой коже.Ей интересно, как это быть с ним,чувствовать биение его сердца,заниматься любовью со взрослым мужчиной. Его лозунг: "Расставание после первого оргзма и до первой ссоры!".Она боится совсем другого - влюбиться...неудачно...снова.Ему 28,ей 22.Она свободна,он почти женат...И это катастрофа!Теперь она в роли Кати,бумеранги возвращаются,а зачем???И вот он тот самый гамлетовский "быть или не быть", только в современной интерпретации: "А тянуло ли бы их друг к другу так неистово,словно магнитом,если бы они были бы свободны от обязательств?".